Госпиталь полевой подвижный инфекционный (ГППИ). Определение

У В.Высоцкого есть песня с такими словами:

«Жил я с матерью и батей
На Арбате, — век бы так.
А теперь я в медсанбате
На кровати, весь в бинтах».

Но это, конечно, был не медсанбат, а госпиталь.

Подходы к городу, начиная от границ Сталинградской области по представленным Сталину данным были защищены четырьмя линиями рвов оборонительных сооружений большой протяжённости. К тому же рельеф местности очень располагал к успешной обороне: Дон,   средние его притоки, реки и речушки, многочисленные овраги, высотки, хорошо просматриваемые степные просторы, — всё создавало впечатление об успешной обороне. О чём Сталину и докладывали, и он уверял, что  Сталинград сдан не будет. Но положение на фронте после харьковского разгрома убеждало в обратном. Партаппарат и административная элита Сталинградской области отправляла своих родных на восток в безопасный тыл.

Сталинград наполнялся эвакуированными с Украины и даже детьми из Ленинграда. Сюда направляли и раненых. Пора бы было эвакуировать и армейские  и фронтовые госпитали.
Но  «Сталин запрещал заблаговременно проводить эвакуацию госпиталей,   удалось эвакуировать далеко не все. В период сражений на Сталинградском и Северо-Кавказском направлениях  (Сталинградский и Юго-Западный фронты, А.Т.) было эвакуировано 127 госпиталей на 65050 коек, в то время как на территории только Сталинградской и Ростовской областей, Ставропольского и Краснодарского краев дислоцировалось 254 госпиталя на 125048 коек». — из мемуаров Е.И.Смирнова, бывшего  начальника ГВСУ (Главного военно-санитарного управления Красной Армии).

12 июля немцы  вошли в Сталинградскую область.  18 июля было прервано железнодорожное сообщение с   Ростовом и Кавказом  и 23 августа с Саратовом-Москвой. В этот день немцы блокировали Волгу, выйдя к её берегу. Началась несколькодневная бомбёжка. Когда  эвакуация раненых санитарными поездами стала невозможной, в городе скопилось огромное количество людей, нуждавшихся в экстренной медицинской помощи. Их всё-таки отправляли на север и на восток. Из 96 госпиталей на 1 июля 1942 года на 23 августа в  Сталинграде осталось 14. 

Но во время рискованной отправки пароходов с ранеными, уже после выхода немцев к Волге у Тракторного  были обстреляны и сожжены направленные в Саратов: санитарный пароход «Композитор Бородин» и пароход «Иосиф Сталин» с семьями работников НКВД и ранеными. Более тысячи человек погибло. Прежде всего тяжелораненых. Немцы-артиллеристы, правда, есть такая информация, за «Бородина» оправдывались. А «Сталин» приказа пристать к берегу не выполнил, пытаясь обмануть немцкв и уйти, как сделал предыдущий пароход, и сел на мель.

Говорят, что от бомбардировок 23—24 августа сильно пострадали и госпитали, имелись жертвы среди медперсонала и раненых, но медицинская помощь продолжала оказываться. Эвакогоспиталь 1584, занимавший здание пединститута на Рабоче-Крестьянской улице, только за два дня (25 и 26 августа) оказал помощь 1500 раненым.
«Медицинским персоналом госпиталь был обеспечен полностью. Был хорошо оснащен  оборудованием и медикаментами. При госпитале были рентгеновский кабинет, физио-терапевтическое отделение, аптека и кабинет лечебной физкультуры. Вначале госпиталь был развернут на 700 коек, впоследствии количество коек было доведено до 900».

Из рассказа Софии Леонардовны Тыдман, бывшего старшего хирурга этого госпиталя.
К госпиталю «ежеминутно подъезжали грузовые машины, с которых снимали раненых и укладывали их рядами на тротуаре, непрерывным потоком подходили пешие раненые с первичными повязками, подвозили раненых и на подводах. Едва мы успевали закончить один прием, как у наших ворот по Ковровской улице (от вокзала Сталинград -2 , А.Т.) останавливались вновь санитарные автобусы, из которых выносили раненых.
Эвакогоспиталь, не рассчитанный ни штатом, ни транспортом на круглосуточную работу, оснащенный как госпиталь глубокого тыла, в сущности, стал медико-санитарным батальоном. Особую трудность вызывала транспортировка спасенных раненых на берег Волги для дальнейшей эвакуации. В распоряжении госпиталя был лишь один грузовик и две подводы, на которые поперек укладывали доски и, таким образом, транспортировали раненых в два этажа. Иногда раненых приходилось нести на руках к переправе».
Во время бомбёжки 23 августа «медицинский персонал стал спускать раненых вниз (здание было трёхэтажным, А.Т.), но многих медсестер не оказалось на месте: в первые минуты бомбежки они побежали спасать своих детей. Горстка людей спасала тысячи раненых».

«Эвакуация раненых в эти дни представляла невероятные трудности. Пожары от зажигательных бомб кольцом охватили здание пединститута. Деревянные домики прилегающих улиц Ковровской и Огарева пылали. Раненых выносили через окна на Рабоче-Крестьянскую улицу. Положение госпиталя стало очень тяжелым: из строя выбыла городская электростанция, и света не было. Больные лежали в темноте. Обслуживающий персонал пользовался самодельными коптилками. Не было воды. Воду приходилось носить с Волги под непрерывной бомбежкой с вражеских самолетов. А раненые все время поступали, их надо было обрабатывать, делать срочные операции.
26 августа было получено приказание развернуть госпиталь на 100 коек для нетранспортабельных раненых в каком-либо замаскированном помещении центрального района города. Достаточным по размеру оказался еще не поврежденный подвал под горящим зданием облзо.
Громоздкая рентгеновская установка, оборудование по физиотерапии были сразу отвезены на пристань и в последующие дни переправлялись на левый берег. Все же необходимое для развертывания госпиталя — операционное и аптечное имущество, автоклав, оборудование пищеблока, запасы продсклада — было направлено к зданию облзо.
К 26 августа все раненые были вывезены, а затем переправлены за Волгу.
30 августа был получен приказ о свертывании госпиталя, и 31 августа весь персонал и всё имущество были переправлены на левый берег Волги, в Красную Слободу». — А.А.Федоркин.

В августе – сентябре 1942 г. «переправу-2» (район речного вокзала) обеспечивал эвакоприемник (ЭП) № 54, размещавшийся в кафе «Метро». За сутки здесь накапливалось по 400–600 раненых, которых ночью переправляли за Волгу. И даже в это время загруженные ранеными суда часто тонули подбитые, не дойдя до левого берега. Особенно тяжелая ситуация сложилась в период с 20 по 25 сентября: подходы к ЭП-54 оказались под столь плотным огнем противника, что эвакуация раненых прекратилась. Только за период с 20 по 27 сентября 1942 г. медики потеряли убитыми 4 человека, ранеными 11 человек и 5 человек пропали без вести. Кончились медикаменты и перевязочные средства, не было воды и продуктов. За водой ползком пробирались к Волге, чтобы принести хотя бы немного для раненых.  Более подробно об этих событиях — в предыдущем очерке.
Потом  ЭП-54 находился в поселке Верхняя Ахтуба. (Скорее всего в кирпичном здании школы, сейчас там картинная галерея).  Эвакуационный госпиталь ЭГ № 54 был в хуторе Старенький, в пойме.

Разместили в частных домах. Приходилось носить дрова, топить печь, греть воду. Носили её сами из колодцев. И из кухни три раза в день носили суп, кашу, хлеб. Кроме основной работы, стирали бельё и окровавленные бинты.  — Из рассказа санитарки Зинаиды Васильевны Гаркушенко- Сажиной.
Санитарам и сестрам приходилось  стирать бинты километрами.

В октябре передовая эвакуационная группа из персонала ЭП-54  находилась на острове Зайцевском, против тракторного завода. Там же находилась и группа от 112 медико-санитарного батальона.
Раненых было очень много. Только за одни сутки 14 октября, во время мощнейшего немецкого наступления, через Волгу было переправлено около 1400 человек. До Зайцевского через Денежную Воложку были ещё мостки. После оказания помощи нуждающимся, раненых на носилках доставляли к причалам, находившимся в 2-х км восточнее, и переправляли через основной рукав Волги на левый берег. И всё — по ночам.
В Заволжье для разгрузки раненых были оборудованы причалы в Красной Слободе, Красном буксире и просто на берегу. В период ледохода причалы для раненых стали «летучими», т.е. они были там, куда могли, учитывая ледовую обстановку, пристать переправочные средства.

Большую помощь оказывал раненым на правом берегу полевой подвижной госпиталь № 689. 18 августа он прибыл в Орловку, севернее Тракторного, а уже 23-го попал под бомбёжку. Потом эвакуирован за Волгу.
В конце сентябре 1942 г. оперативно-хирургическую  группу  госпиталя в составе двух военврачей, пяти медсестёр, двенадцати санитаров, эвакуатора с автомашиной и шофёром, повара вернули в город к «Переправе-62» и разместили в подвалах водокачки. Ежедневно через госпиталь проходило от 600 до 800 человек, а всего он эвакуировал свыше 5 тыс. раненных.
Обстановку работы медслужбы  характеризует доклад руководства ВСУ (военно-санитарного управления) Сталинградского фронта начальнику ГВСУ Красной Армии по прямому проводу от 30 сентября 1942 г.: «Неоднократные попытки бронекатеров подойти к берегу в ночь с 28 на 29 сентября для эвакуации не увенчались успехом, ночью полевой подвижной госпиталь № 689 подвергся сильному минометному обстрелу, были жертвы; 112й медико-санитарных батальон имел много потерь от прямого попадания бомб в перевязочную, жертвы уточняются, наша работа в районе действий 62-й армии ежедневно сопровождается потерями медицинского состава и переправочных средств, несмотря на жертвы, мы продолжаем работать с еще большей энергией.
Объем хирургической помощи в лечебных учреждениях войсковой медицинской службы, дислоцированных на правом берегу Волги, был вынужденно сведен к жесткому минимуму. Центр хирургической работы пришлось перенести на левый берег Волги».

После уничтожения немцами перевязочной и операционной на правом берегу и дежурной землянки на левом госпиталь перевели в Верхнюю Ахтубу. В дубовой рощице  устроили подземный госпиталь. А для продолжения оказания помощи персонал выезжал  на правый берег по ночам.  Подробнее об этом госпитале — воспоминания его начальника в следующей части.

По тогдашним канонам армейские госпитальные базы располагались от переднего края не менее чем в ста километрах, а фронтовые — в 200–250 километрах. Но в период обороны Сталинграда армейские госпитали   были гораздо ближе:  в Ленинске, Солодовке, Токаревых Песках, Капустине Яре.  Фронтовые — во Владимировке (Ахтубинске), Николаевской слободе (г.Николаевск, напротив Камышина) и др.  ХППГ первой линии (Колхозная Ахтуба, Верхняя Ахтуба, хутора Бурковский,* Госпитомник) размещались в пойме и на левом берегу Волги в 5-10 км от него.
«Основная работа была сосредоточена в полевых госпиталях, расположенных в районе Заплавное-Средняя Ахтуба-Ленинск-Царев».

Заволжский тыл являлся мощной госпитальной базой  — в селах, хуторах, на берегах рек Ахтубы и Волги действовало 127 госпиталей. Из них — 38 госпиталей на территории Среднеахтубинского района* (см. приложение). На земле Кировского поселения действовали в пос. Красный Буксир — ППГ № 80; в х.Старенький — ЭГ № 54. Старожилы рассказывают, что госпиталь действовал и в п. Кировец, но документальных подтверждений пока нет. (По инф. музея в Лебяжьей поляне, Кукса С.С. )

На территории Ленинского района было создано 59 эвакуационных госпиталей.
«Только в одном Ленинске прошли курс лечения 15 000 бойцов и командиров. Среди них были лейтенант Иван Афанасьев, руководивший обороной Дома Павлова, лейтенант Виктор Некрасов — будущий  автор повести «В окопах Сталинграда». Сотни граждан района приходили в госпитали ухаживать за ранеными, сдавали кровь, приносили еду. Из-за нехватки мест жители размещали раненых в своих домах, обеспечивая их перевязкой, питанием и уходом».
На доме, где тогда был госпиталь — висит мемориальная доска с текстом в память о В.Некрасове.

«В районных центрах Заволжья ощущалась нехватка помещений. Раненых зачастую размещали в домах, сараях, а в сентябре и начале октября до начала холодов — прямо во дворах».
Из-за отсутствия зданий госпитали размещали в землянках. Армейский полевой госпиталь АПГ-4184 на 500 коек в Токаревых Песках (в районе Капустина Яра) был  в землянках большой площади, вырытых медиками. Работами руководили: начальник госпиталя – военврач 2 ранга, впоследствии – профессор, Ланда, замполит  Запарин, ведущий хирург военврач 2 ранга Теплов.

Полевой госпиталь 5112 был в посёлке Стасово. «Раненых было так много что их стали размещать в кошарах. Там поставили нары и железные бочки-печи. Всего два врача, за каждый сестрой закреплено по 100-150 раненых». — Мария Васильевна Запорожцева, медсестра.
В октябре 1942 г. начали прибывать из тыла госпитали, располагавшиеся в районе оз. Эльтон.

Во второй половине ноября на пристани Тумак на восточном берегу Волги был организован приемный питательно-обогревательный пункт.  Рядом   для оказания неотложной квалифицированной помощи ХППГ-689 развернул операционно-перевязочный блок и стационар для временно нетранспортабельных. Все отделения были оборудованы в землянках, построенных личным составом госпиталя. (Неподалёку в Ямах был командный пункт командующего Сталинградским фронтом А.И.Ерёменко.)

 Главный хирург Сталинградского фронта Г.М.Гуревич упомянул в мемуарах ещё: армейский госпиталь 1959,  СЭГ 3258 в Палласовке и полевой госпиталь в Красном Буксире. А также: «Специализированные госпитали для раненых в череп были организованы в 3-й декаде сентября. Для 64 и 57 армий они были созданы в Заплавном, а для 62 армии—в Ленинске. Помимо этого, в СЭГ 1091 в Ленинске было организовано нейро-хирургическое отделение. В период ледостава был организован в Солодниках еще один госпиталь для раненых в череп (хирург Н. П. Савельева). Ленинский СЭГ 1091 выполнял огромную работу. Это был не госпиталь, а целый город с улицами и переулками. Ведущий хирург этого госпиталя Л. М. Черняк, первым из врачей Сталинградского фронта был награжден орденом Красного Знамени».

Некоторая информация об устройстве  госпиталей содержится и в выдержке из  частного письма  Г.М.Гуревичу главного хирурга ФЭП 61  (фронтовой эвакопункт)  М. Г. Таборийского:
«По пути из Ленинска осмотрел СЭГ 415 (сортировочный эвакуационный госпиталь, А.Т.). и ЭГ 1584. В первом освоен ряд землянок (получилось очень хорошо, много лучше, чем предполагал). В каждом из них сделано маленькое отклонение от стандарта — оборудованы вполне культурные перевязочные (с высоким классом асептики). Не тесно, воздух чистый, настроение раненых хорошее. Отстроен отличный операционный блок, в котором оперировать будет просто приятно».
К ноябрьскому контрнаступлению сеть госпиталей срочно расширялась. На  Донском фронте до 80 госпиталей, на Сталинградском фронте до 112 и на специально  образованном 25 октября для наступления Юго-Западном под командованием Н.Ф.Ватутина их было за 40. В среднем госпитали были рассчитан на 400 — 500 коек. Но они были отдалены от фронтов: армейские до 100 и более километров, а фронтовые на 200 — 250 км. Для медиков и раненых это было плохо.

На Сталинградском фронте госпитальные базы более отдалённых от эпицентра битвы 57-й и 51-й армий располагались «на расстоянии 150–160 километров от исходного положения для наступления и в 200–240 километров от рубежей, на которые они должны были выйти, выполняя поставленные задачи. По медицинским соображениям требовалось их приближение. Однако сложившаяся обстановка и отсутствие необходимой железнодорожной сети не позволяли этого сделать».

В отличие от Сталинградского ситуация на Донском фронте у Рокоссовского была получше.  Там расстояние от переднего края 65-й и 24-й армий до госпиталей было 50 -75 км.   
«Это выгодно отличало медицинское обеспечение этих армий от армий Юго-Западного и Сталинградского фронтов». Отдалённость госпиталей последних не позволяла оказывать тяжелораненым своевременную помощь.

Данные по нашим потерям как за ВОВ так и по сталинградским боям до сих пор по ряду причин невнятны  и  спорны. 
По материалам волгоградской конференции 2008 года наши потери на 14 октября  1942 года составили  644 тыс., в том числе 324 тыс. безвозвратных. Но поскольку известно, что обычно раненых было раза в три больше, чем убитых, то сколько же их оставалось на поле боя?  Может, сразу причисляли к без вести пропавшим или убитым? Секретят и сейчас. Может и правильно. Что распалять страсти? Думающим и так происходившее ужасающе ясно и без цифр.
И теряли мы бойцов не только в боях. Во время транспортировки, в медсанбатах и в госпиталях. И не только от ран.

Врагами, кроме немцев, были и эпидемии.
«Среди гражданского населения Ростовской, Сталинградской и Ворошиловградской областей поздней осенью и зимой 1941/42 года вспыхнула эпидемия туляремии. Она получила значительное распространение в войсках Южного и Юго-Западного фронтов».  Кроме того из боевого состава солдат выводили и другие инфекционные болезни.

Для борьбы с эпидемиями 3 марта 1942 года вышло постановление ГКО о  создании системы  военных санитарно-эпидемиологических медицинских учреждений.  Новая система включала следующие структуры.
Армейские:
санитарно-эпидемиологический отряд — для ведения непрерывной санитарно-эпидемиологической разведки и наблюдения; 
обмывочно-дезинфекционную роту армии, оснащенную автомобильными душевыми установками (8 штук) и автомобильными дезинфекционными камерами (16 штук);
инфекционный полевой подвижной госпиталь со 100  койко-местами;
прачечно-дезинфекционные отряды. 
И фронтовые с:
санитарно-эпидемиологической лабораторией; 
дезинфекционно-инструкторским отрядом; 
санитарно-контрольными пунктами на крупных и узловых железнодорожных станциях.
В декабре 1942 помимо хирургических появились и терапевтические госпитали. Но их было  немного. Где-то порядка двух процентов.

Приложение

*  В х.Бурковка «во время Великой Отечественной войны (Сталинградская битва) в доме купца Некрасова в 1942-1943 году находился пункт оказания первой помощи и сортировки раненых. О военном госпитале, действующем во время Сталинградской битвы, говорят все старожилы не только  хутора, но и из близлежащих поселков, однако в перечне передвижных, стационарных госпиталей нигде не значится». (Историческое описание населенного пункта х. Бурковский).

*  Из информации Л. Дубовицкой — Игумновой по Средне-Ахтубинскому району.
«К осени 1942 были частично или полностью разрушены х. Бобров, Ямы, Песчаный, Старенький, Тумак, Рыбачий, Кузьмичи, Щучий; с. Бурковка, Безродное (Верхняя Ахтуба, А.Т.); колхозы им. Фрунзе, Лебяжья Поляна, Третий Решающий, Цыганская Заря и многие другие населенные пункты района. Во время Сталинградской битвы на территории района базировалось 38 госпиталей: с. Средняя Ахтуба — № 472 ППГ, № 751 ППГ, № 2027 ППГ, № 2949 ЭГ, № 6112 ВГ, № 4951 ЭГ; х. Суходол — № 2409 ППГ; пос. Куйбышев — № 2491 ЭГ, № 4180 ППГ, № 4182 ППГ, № 4185 ППГ; пос. Калинина —№ 3200 ЭГ, № 3255 ЭГ; х. Старенький — № 54 ЭГ; г. Краснослободск — № 1593 ППГ; х. Госпитомник — № 371 ППГ, № 811 ППГ, № 871 ППГ, № 792 ПГ; х. Маляевка — № 1712 ППГ; пос. Красный Буксир — № 80 ППГ; х. Щучий — № 228 ППГ, № 2208 ВГ, № 2209 ВГ; х. Кривуша — № 41 ВГ, № 41 ППГ, № 832 ВГ; № 712 ППГ; х. Прыщевка — № 869 ППГ, № 369 ЭГ; х. Ямы — № 2077 ППГ, № 2241 ИГ; х. Тумак — № 689 ВГ; х. Цыганская Заря — № 38 ЭГ; х. Калмыкова Поляна — № 2368 ППГ, № 2208 ППГ».

По этой информации поисковик -исследователь Смирнов А.А. сделал корректировки и дополнения. Указаны в скобках. См. ниже.

с. Средняя Ахтуба — № 472 ППГ, № 751 ППГ, № 2027 ППГ (2207), № 2949 ЭГ, № 6112 ВГ (5112), № 4951 ЭГ;
х. Суходол — № 2409 ППГ;
пос. Куйбышев — № 2491 ЭГ (находился г. Прокопьевск Кемеровской обл.), № 4180 ППГ (ППГ-80) , № 4182 ППГ (ИГ-4182 находился в Елани, с. Большой Морец, х.Катасонов), № 4185 ППГ;
пос. Калинина —№ 3200 ЭГ (находился в Баку), № 3255 ЭГ;
х. Старенький — № 54 ЭГ (ЭП-54);
г. Краснослободск — № 1593 ППГ (находился в Быковском районе г.Горно-Водяное либо Горная Пролейка);
х. Госпитомник — № 371 ППГ (находился в г. Ленинакан), № 811 ППГ (находился в г. Возжаевка Амурской обл.), № 871 ППГ, № 792 ПГ (такого госпиталя не было); ППГ-712.
х. Маляевка (Ленинский р-н) — № 1712 ППГ (г. Молотов);
пос. Красный Буксир — № 80 ППГ;
х. Щучий — № 228 ППГ (такого нет), № 2208 ( ППГ), № 2209 ( ППГ).
х. Кривуша — № 41 ВГ, № 41 ППГ, № 832 (ИГ); № 712 ППГ;
х. Прыщевка — № 869 ППГ, № 369 ЭГ (г. Кутаиси); (ИГ-2242)
х. Ямы — № 2077 ППГ (2207), № 2241 ИГ;
х. Тумак — № 689 (ППГ);
х. Цыганская Заря — № 38 ЭГ; (38 мсб 37 гв. сд)
х. Калмыкова Поляна (см. х. Щучий) — № 2368 ППГ (Ленинградская обл.), № 2208 ППГ.

Продолжение следует